Серфер Андрей Ковановский время от времени переводит статьи/рассказы из таких серф журналов, как Surfers journal и Surfers Mag. Переводит в основном для себя и таким способом «подтягивает» язык. Андрей решил свои переводы "передать в безвозмездное пользование", на благо российских серферов. Так что читаем.
Мы были на полпути к нашей цели, когда Мемо спросил меня, взял ли я с собой дождевик. Я не стал переспрашивать, зачем он мне. Мы плыли на лодке уже около мили вдоль Колумбийского побережья Тихого океана. С левой стороны был бесконечный тропический лес, верхушки гор были окутаны туманом. А впереди нашего пути стояла стена дождя.
Нет, я же говорил ему. Я не купил дождевик.
Мемо бросил на меня безразличный взгляд, натягивая на себя водонепроницаемые штаны и жилет. Через мгновение мы оказались под шквалом.
Когда я собирался ехать на серфинг в Колумбию, основной мой просчет в сборах – это, как обычно, недостаток уважения. Если честно, я был не одинок в невежестве. Кто едет серфить в Колумбию? Ответ – не многие, спасибо репутации страны, где процветает насилие и похищения людей. Я как раз восстанавливался после долгой болезни и готов был испытать свой организм, как я предполагал, на пустых лайнапах. Путешествие должно было стать частью терапии.
Проведя еще час в вымокшей лодке, мы прибыли на место, называемое Pico de Loro - Птичий клюв. Время для катания было не подходящее, поэтому мы поплыли к камню, напротив которого бил ручей. Пока мы изучали вид, открывающийся с лодки, Мемо вскользь упомянул, что как-то раз в устье реки насчитал 17 акул. Я посмотрел в воду, темную от ила и растений, вынесенных полноводной рекой. Подождав не много, Мемо и мой компаньон Дэвид Гиралдо, погребли к зоне обрушения, я последовал за ними.
У меня были опасения насчет путешествия в Колумбию. Красные повстанцы, полувоенные формирования правых сил, торговцы наркотиками, криминальные банды – лист потенциальных угроз был длинным. Мне всегда было любопытно узнать страну, которая ассоциируется не только с Пабло Эскобаром – наркобароном, но также с нобелевский лауреатом Габриэл Гарсиа Маркез. Из моего беглого изучения страны, я также узнал, что слухи о кровавая репутации Колумбии уже устарели. По последним наблюдениям туристического департамента США «безопасность в Колумбии значительно улучшилась, за последние годы», особенно в крупных городах и туристических центрах, стоит также обратить внимание, что «маленькие поселения и деревенские зоны Колумбии могут быть все еще очень опасны из-за деятельности нарко-террористов».
Итак, сомнения насчет безопасности – в сторону, взгляд направлен на карту, предлагающую широкие серф возможности в стране, чье побережье распростерлось на Тихий океан и Карибское море. Я связался с Дэвидом, местным профессиональным фотографом, который начинал заниматься серфингом в Санта Круз, Калифорния. Сейчас он живет в Меделлин (Medellin), втором по величине городе Колумбии. Дэвид позиционирует себя представителем малочисленного колумбийского серф-комьюнити. Мы выбрали для путешествия Тихоокеанское побережье, которое казалось куда менее изученным, нежели Карибское.
Дэвид встретил меня в аэропорту Меделлин, города, который стремится стать Барселоной Южной Америки, но за последние десятилетия прославился скорее своей астрономической статистикой убийств на душу населения. В этом городе проворачивал свои дела Эскобар, который был убит в перестрелке с полицией в 1993 году. С тех пор количество убийств снижается и город, в котором я пробыл несколько дней, поразил меня, как приятное и процветающее место, с развитой транспортной системой и фешенебельными районами, поднимающимися по склонам зеленых холмов. Но нельзя сказать, что город абсолютно избавился от призраков прошлого. Эскобар остался фольклорным героем для большинства бедного населения. Одним утром, по моей просьбе, Дэвид отвез меня к пригородному кладбищу, где был похоронен Эскобар вместе со своей матерью. Черная мраморная плита его могилы была полностью покрыта свежими цветами, и женщина-посетитель со своими детьми рассказала нам, что номер надгробия – 03271 – часто используются как число в лотерее.
«Эти цифры счастливые», сказала женщина без какой-либо иронии, «Люди очень преданы ему, как Богу».
Перелет к побережью занял полчаса, но контраст с сдержанно-стильным Меделлин не мог быть более поразительным. Расположенный в устье реки провинции Чоко (Choco), маленький городишко Нуки (Nuqui) вонял от гниющей тропической растительности. Плесень покрыла большую часть стены маленького аэропорта, недалеко валялись остатки разрушенного самолета; вдоль берега мутной реки, не ровно стояли ветхие домики на сваях. Чоко один из самых бедных районов Колумбии и долгое время был раем для партизан и наркоторговцев. Говорят, в последние время стало намного безопаснее, и горстка предпринимателей открыли несколько эко-домиков вдоль побережья, добраться до которых можно либо по воздуху, либо по воде, дороги сквозь джунгли нет.
Конечно, они не могут принять большого количества серферов. В аэропорте Меделлин, вид наших досок смутил обслуживающий персонал. И сначала согласившись их загрузить, они поменяли решение в последнюю минуту. Дэвид нашел какого-то владельца прибрежного домика, который летел через сутки чартером. Тот согласился взять доски с собой за 25$ каждую.
У нас был весьма поверхностный план поездки, так что Дэвиду пришлось по телефону искать нам жилье. Это заняло всего 3 минуты. И после тяжелой полуторачасовой прогулки на лодке в залив Трибуга (Tribuga), мы прибыли в Terquito guesthouse (мини-отель), простое открытое свежему воздуху помещение, находящееся на поляне позади пляжа с черным песком. Пара, которая владела гестхаузом приготовила для нас поздний обед из жаренной рыбы. Было очень вкусно.
Сантьяго быстро разрушил всю идиллию. Уругвайский серфер, который тоже остановился в нашем гесте, рассказал, что он тут уже шесть дней и не прокатился еще ни по одной волне. «Это не серф трип», сказал он. «Место чудесное, очень зеленое, но я приехал сюда не для этого.»
Тихоокеанское побережье Колумбии, как бы спрятано за выпуклостью Перу и Эквадора и поэтому не лучшим образом расположено для свела, который приходит с юга. Я изначально знал, что наверняка места, спрятанные около побережья будут не работать, если конечно не придут большие волны с юго-запада. Таким образом, чтобы покататься нам нужно было плыть на лодке.
Житель города Меделлин, Мемо, был лысым и имел телосложение гребца. Он открыл множество лучших волн на побережье Чоко. Гестхаус, в котором мы с ним познакомились – El Cantil, был его собственностью, идиллическое убежище в джунглях состоящее из семи комнат с маленьким рестораном на открытом воздухе. Миниатюрный гидрогенератор тихо жужжал в одном из ручьев, пересекавшем владения Мемо. До Pico de Loro было 18 миль по морю от El Cantil, и дальше путь лежал через поля. Путешествие начинало походить на экспедицию.
Мемо убедил нас подождать пару дней, пока не придут волны. «Завтра все будет очень плохо,» сказал он. «Может быть высотой по грудь или по голову». Несколько месяцев назад у меня была диагностирована болезнь Лайма в поздней стадии, инфекция которая поражает центральную нервную систему. Пять месяцев подряд мне кололи и я глотал антибиотики, что практически меня вылечило, но я все еще страдал от усталости и боли в суставах. Волны высотой в рост были отличными для меня.
Спот Pico de Loro выглядел очень не плохо в отлив, но полную картину дополняло окружающая обстановка. Впереди меня вырисовывался тропический лес, густой и слоистый, с правой стороны выступал островок, полностью покрытый джунглями; примерно шесть футов позади него начиналась пестрая поверхность рифа, каждая часть которого была видна через изумрудную воду. Мемо вынырнул после дак дайва (duck dive – подныривание под волной) и прокричал что-то на испанском. «Опусти голову под воду», перевел Дэвид. «Ты услышишь китов.» Сначала я не услышал ничего, кроме бьющегося об риф камня, которого в конце концов вымыло в океан. Потом я услышал их – тихий отдаленный «плач», навязчивый и необъяснимо перемещающийся. Когда мы посмотрели на поверхность океана – мы увидели горбатые спины китов.
Мы катались до тех пор, пока ветер не переменился через несколько часов. Мемо проплыл мимо лодочника, а мы затащили себя сразу в лодку, где выпили галлоны воды и наелись кокосом с панелой – сладостью, сделанной из не очищенного сахарного тростника. По дороге домой рыбы – летуны скользили в волнах, а голубые олуши дружелюбно плескались у скал. Это напомнило мне, что само катание на серфе – это всего лишь часть из того что я люблю в серфинге.
Следующие несколько дней мы изучали окрестные места. Одним утром мы прогулялись в джунгли. Куски золотистой грязи налипли на наши, взятые на прокат у хозяина геста, резиновые сапоги, а один из друзей Мемо вел нас вверх по крутой тропе. Он обращал внимание на пышные орхидеи, бросающиеся в глаза на фоне мощных стволов деревьев, делал паузы, чтобы мы могли послушать стук тукана. В одном месте он показал пальцем на пурпурный цветок, похожий на пухлые человеческие губы. «Beso de negrа» сказал он с ухмылкой. «Поцелуй черной женщины».
Наш гид было афро-колумбийцем – потомком рабов, привезенных на побережье испанскими колонизаторами – также как и большинство населения деревушки Termales, находящейся в пешей доступности от геста Мемо. Туда мы переехали на несколько дней. В пальмовой роще стояли аккуратные деревянные лачуги, рядом росли кусты подорожника и маниоки. Каждое утро мужчины садились в каноэ, забрасывали наживку и шли рыбачить. Туризм здесь становится новым источником заработка, как доказательство – появляющиеся на жестяных крышах домов спутниковые тарелки. Деревня получила свое название от горячего источника, на который мы отправились после полудня. Там мы встретили отдыхающую пару из Голландии. Неподалеку стояло павильонного типа здание, возведенное правительством для использования, как ресторан (нам рассказали потом, что деньги для комплектования кухни были «потеряны» и никто не имеет ни малейшего понятия, когда ресторан могут открыть).
Термале был тоже очагом зарождающейся серф-культуры. Небольшие волны разбивались над песчаным дном напротив отеля, некоторые из местных детей пробуют делать доски из дерева бальзы. Мемо делает все возможное, чтобы вдохновлять их. Самый многообещающий - Эдвин Диаз, пятнадцатилетний парень, которого тут называют Piyi (произносится как Пи-Джи). Отец Пи-Джи - рыбак, а мама готовит на кухне у Мемо. Когда Пи-Джи был маленьким, он прятался за камнями, чтобы наблюдать, как Мемо катался на волнах. Однажды отец Пи-Джи нашел сломанную доску в океане. Он принес ее домой, прикрепил три деревянных плавника и отдал своему сыну. К нашей третей поездке на Pico присоединился Пи-Джи, Дэвид одолжил ему свою лишнюю доску, привезенную из Меделлин. Он не проронил ни слова, пока мы плыли до места, но сразу оживился, как только увидел, что волны сегодня будут большими. Пи-Джи катался с хищным блеском в глазах, одна рука задрана за спиной, как якорь – или, точнее, как на тех видео с про-серферами, которые он видел у Мемо.
Что насчет меня… я быстро устал. В течении четырех или пяти дней волны становились все выше и я с каждый разом испытывал все больше трудностей при выходе из воды. Сказывалась болезнь Лайма или возраст или все вместе. У Дэвида были свои проблемы. Однажды он проснулся, пытаясь найти свою простыню и заметил, что москитная сетка была вся в крови. Рваная рана на его большом пальце ноги открылась в том месте, где летучая мышь ночью тихо присосалась к вене (позднее ему пришлось делать уколы от бешенства в Меделлин). Мы оба были готовы уплывать отсюда, когда прибыло водное такси.
Но мы не сразу направились в Меделлин, решив вместо этого двинуться на север Nuqui к споту под названием Morromico. Как только мы добрались до туда, я понял, что мы все сделали правильно. Расположившиеся в небольшом заливе, между двумя заросшими лесом мысами, небольшой домик был построен из темного, вытесанного вручную, дерева. Вокруг располагался сад с посаженным диким перцем и травами. Владелец дома выглядел, как конкистадор. Он прибыл сюда 30 лет назад, и у него не было ничего кроме сапог, по крайней мере он так утверждал. Сейчас с ним живут жена и двое сыновей, которых он обучает на дому. Перед домом на песчаном пляже разбивались хорошие волны, солнце согревало мою кожу, что было очень приятно после постоянного дождя. Волны не выглядели слишком большими и мне наконец-то показалось, что я нашел место, которое поможет мне выздороветь окончательно
